Солдаты вернулись с войны не пустыми руками: они привезли с собой диски, фильмы и одежду. Люди, живущие в закрытой стране десятилетиями, неожиданно столкнулись с волнующей, многоцветной жизнью Запада. Однако с началом холодной войны «американский» образ жизни стал нежелательным, и те, кто слушали «плохую» музыку, танцевали «плохие» танцы, одевались «неправильно», несмотря на официальные и полуофициальные запреты, могли рассчитывать на жесткие реторсии.

Но была молодежь, которая, несмотря на все запреты, хотела жить по-другому. «По-американски» Конечно, в Москве 50-х годов это означало своеобразное представление о западном образе жизни. Появилась невероятная субкультура «стиляг», которая характеризовалась определённым цинизмом в суждениях, отрицательным или пофигистским отношением к нормам советской морали. Стиляги выделялись яркой одеждой, определённой манерой разговора. И вместо того, чтобы пойти бухать в какой-нибудь пивной бар или сидеть дома и залипать на телевизоре, они проводили время в роскошных клубах и не боялись показать средний палец всем остальным. Все это очень раздрожало «правильных» комсомольцев, которые в свободное время с удовольствием охотились на «развратную молодежь». В начале фильма разворачивается вполне ожидаемый роман между представителями двух «лагерей»: девушкой по кличке Польза и Мэлс. Парень ради любви готов сдать свои принципы, клятвы и даже бывшую девушку, Катю, до сих пор влюбленную в него комсомолку.

Конечно, развлечения стоят дорого: чтобы иметь соответсвующие костюмы, выпивать коктейлы и подкатывать накрашенных телочек на «Бродвее», нужны деньги. Про светлое равенство тут же можем забыть, прорываются мелкие признаки капитализма. Нужно отказаться от прежней жизни, Мэлс таким образом попадает на периферию общества. Но все имеет свою цену. Интересный и одновременно противоречивый момент, когда наш главный герой, Мэлс устраивается грузчиком, чтобы, заработав деньги, мог стать «нормальной» стилягой. Для этого ему еще пригодились связи с фарцовщиками, торгующими втихоря запрещенными товарами. Стиляга-новичок легко находит свое место в новой компании, в которой не только становится «похожим на человека», научится танцевать и играть на саксофоне, но и впервые узнает о всех прелестях любви – оказывается, не один. Отец с очевидным интересом рассматривает книгу, стыренную от сына: спрятавшись от серости окружающего мира перед ним открывается какой-то совсем новый мир. Анекдот в тему: папа заходит в комнату сына « - сынок, нам надо поговорить о сексе» « - хорошо, пап, что ты хочешь знать?» Кстати, он был одним из немногих, кто реагировал на ситуацию с юмором: «Мы тоже в деревне наряжались - девок пугать».

Один из трагикомичных моментов, когда наши герои узнают о том, что ждут ребенка метиса, но даже этот момент сопровождается безграничным оптимизмом и шутками: «Послушай, Мэл, по-моему, ты слишком часто слушал Чарли Паркера». Менее забавный момент, когда Фред, бывший лидер тусовки только что вернувшись из Америки вынужден расстроить Мэлса: «нет там никаких стиляг!», до которого походит неутешительная правда: ни одежда, ни краски, ни музыка не делают кого-то свободным человеком. Это, возможно, намного больший удар, чем презрения со стороны общества, полицейсике преследования и аресты.

Надо отметить, что стиляги не получили бы распростренение, если бы не богатые семьи, дети дипломатов, имеющие международный контакт и представление о другом, несоветском мире и образе жизни. Что же хотели эти ребята? Это всего лишь молодежный бунт, или попытка разрушить совстекое общество? Если для детей советской элиты пристрастие к зарубежной культуре было элементом показательного протеста и признаком «особости», то для большинства молодых люд ей того времени новая субкультура помогала забыть об угнетающей повседневной жизни, о серых многоэтажках и скучных собраниях. Конечно же, они хотели свободу. Им было важно не только выделить себя из толпы, из «серой массы», при помощи одежды или образа жизни, но и при помощи особого языка, точнее — жаргона (например сами себя называли «чувак», которое расшифровывается как «Человек Уважающий Амерканскую Культуру»). Частично сленг был воспринят стилягами от джазистов.

Со временем субкультура появились и в Ленинграде и в других крупных городах, и молодежь наслаждалась жизнью в небольших компаниях с конца 40-х до 60-х годов. Это звучит не очень сильно, но нельзя забывать о том, что это происходило в менее свободной исторической эпохе, когда, человек даже своей прической мог вызвать к себе недоброжелательное внимание. Тем более, в то время мало кто имел возможность уезжать за границу, поэтмоу многие представляли Америку такой, какая она осталась в послевоенном комплекте. Музыка и стиль одежды были взяти из тех немногих фильмов, которые были доступными в то время. Ключевым фильмом была Серенада Солнечной долины 1941 года.

Жанровую принадлежность сами авторы определяют как мюзикл, музыкальную комедию, музыкальную трагикомедию и «фильм-праздник». Историчность фильма поверхностна – она не всегда соотсветствует правдоподобию, как и музыкальное исполнение. Но это никак нельзя считать как недостаток: фильм Валерия Тодоровского обещает нам своеобразное праздничное настроение, которое не прерывается до самого конца фильма.